Мальчики подъезда, дети серых стен,
Хранящие во взглядах полиэтилен,
Пьющие дыхание ступеней вверх и вниз, сквозь дым,
Окрещенные небом, чистым и пустым.

Души наизнанку, сердца, как сон, пьяны,
Изрезанные пальцы лезвием струны.
Писать болью на стёклах: Get up and come to me, my God
Не знал, что поцелуи — лишь плевки друг другу в рот.

Ирина — прекрасный стрелок со шприцем в руках,
Лучница наших дней, колчан полон стрел Эрота,
Её брат каждый вечер пьян,
Но у него такая работа.

9 сент 89

Своим старым тетрадям сам удивляюсь иногда. Двадцать девять лет назад. Откуда у меня, тогда ещё сопляка совсем, вот эти вот слова появлялись? Философия малолетки. Конечно же, про себя всё писал. Как же иначе? О ком же ещё? Как я могу писать, например, про тебя, Случайный читатель? Я же про тебя ничего не знаю. А если что-то буду выдумывать, то это будешь уже не ты.

Но откуда эти образы, картинки, аллегории приходили? Часто просто снились песни, как таковые. Музыка (не только мелодия, а даже с аранжировкой) и слова. Просыпался и записывал. На бумагу, магнитофон. Как-нибудь. Наяву тоже: всплывёт из каких-то глубин подсознания строчка, вертится в голове, а на неё уже почти сама собой вся остальная конструкция надстраивается. Как бы и без моего участия. Моё участие заключалось лишь в том, чтобы записывать, что слышу и вижу, Не ушами и глазами, голоса извне в моём мозгу и то ли панорамный экран внутреннего кинотеатра, то ли окно в иной мир. Шторы, жалюзи — не в моей компетенции. Не в моих силах — отвернуться, сорваться с цепи, убежать, плюнуть и забыть. Я не припомню, как такое состояние мудрые вежливые люди в белых халатах называют. Шизофрения? Паранойя? А.., не суть.

Я тут и не пытаюсь нисколько мистифицировать чего бы то ни было. Одна девочка со странными глазами мне тогда сказала: «Это тебе Ангелы нашептывают». Не слышал, чтобы Ангелы сквернословили и во многом были настолько циничны. Правда я и  самих Ангелов никогда не слышал. Чтобы точно знать: «Ага! Пиздят что-то. Это точно Ангелы, гарантирую». Чтобы гарант был компетентный, а не девочка со странными глазами.

Я верующий человек. Но не набожный и не воцерковленный. Верит каждый в то, во что ему верится и хочется верить. И так, как сам считает правильным. Господи, это и есть свобода совести, о ней и в Конституции РФ написано (ст. 28). Я одному московскому попу на слишком навязчивое пастырство ответил:

— Нам с Богом не нужны посредники.

Поп посмотрел на меня, как на чёрта и перекрестился.