Долой!

Автор – Ирина Маленко

В русском языке прилагательное «бескомпромиссный» означает совсем не то, что в английском. У них даже антонимы разные. В русском – гораздо более отрицательные, чем в английском. Мы росли и воспитывались на понятии того, что бескомпромиссность – положительное качество. Она входила в список тех качеств, которые мы стремились воспитывать в себе: храбрость... честность... принципиальность...

А потом к власти пришёл Горбачёв, и наша бескомпромиссность была объявлена качеством нецивилизованным, отсталым и примитивным. Взамен её была провозглашено новое в нашем языке словечко – «толерантность»… Терпимость. И вся страна превратилась за считанные годы в один большой дом терпимости... Я прошла через это время сама. Как пересаженное в чужую почву дерево, перебаливала процесс ломки ценностей вокруг меня и внутри меня, пыталась принять ценности того общества, в котором волей судьбы оказалась, – из уважения к тем, кто жил на этой почве до моего на ней появления.

Дома, в родной стране, обманутые словами о «цивилизации» и «общечеловеческих ценностях», такие же эксперименты проводили на себе миллионы моих соотечественников. Многим успешно удалось стать мутантами: помню папашу в продуктовом магазине, чей сын лет десяти расталкивал людей направо и налево, даже не пробираясь к прилавку, а просто проходя через магазин, а папаша подзуживал его: «Давай-давай! Так с ними и надо! Покажи им всем!» Но ко многим «общечеловеческие ценности» наглости, тупости и животного эгоизма упорно не приживались, как ни старались доморощенные «мичурины перестройки» – и таких людей, остающихся людьми, высмеивали вокруг самым безжалостным образом их коллеги из СМИ, «саженцы Сороса» на нашей земле, такие же гнусные, и так же с трудом поддающиеся выкорчёвыванию, как пресловутый «американский клён», напрочь заглушивший красивую когда-то лесопосадку около нашего старого дома. Высмеивали, чтобы другим неповадно было.

Постойте, постойте, а как же та самая толерантность? Почему нам нельзя иметь отличные от новорусского племени взгляды без того, чтобы быть высмеянными и заклеенными словесными ярлыками?

О чём вы говорите, милые вы мои… Даже в Голландии, где эта пресловутая «толерантность» является одним из столпов общества, «толерируется» только быть «прогрессивным» (то есть, тем, что считается там прогрессивным!), а попробуйте вы проявить хоть малейшую «старомодность» – и не так, чтобы пытаться навязать кому-то свою точку зрения, а просто для себя, в своей частной жизни, – и вас тут же высмеют и осудят, точно так же.

Высмеивают турчанок за длинные просторные платья вместо навязываемых обществом мини-юбок (это в России мусульманкам разрешили фотографироваться на паспорт в платках, а в Голландии мусульманских девочек исключают из школ за то, что они закрывают лицо. Вот если бы они пришли с голым пупом, это было бы «толерируемо» и даже приветствовалось бы). Высмеивают коммунистов за то, что они верят в социальную справедливость («что с них взять, старики, отжили своё!» – упорно не желая заметить, как ряды «стариков» всё чаще и чаще пополняют молодые, ибо это явление не вписывается в заготовленные ими для общественного мнения шаблоны). А любого, пытающегося изменить порядок вещей, вообще просто тут же клеймят как «террориста». Просто и удобно.

…Сегодня, 14 лет спустя, я больше не имею на этот счёт иллюзий. Не чувствую себя неловко и не комплексую из-за своей «недостаточной современности».

«А судьи кто?» ... «Не я, мама, плохой – царь плохой!» – как говаривал Семён Аршакович Тер-Петросян, более известный под именем Камо. «Я странен, а не странен кто же? Тот, кто на всех глупцов похож!» – это опять из Грибоедова…

Мой новорусский родственничек Сашок ещё в юности отличался тем, что у него не было никого и ничего, кого бы он по-настоящему любил, и кому бы был верен: даже его вкусы в музыке менялись каждый день, с «веяниями моды», и он мог сегодня поливать грязью рок-группу, от которой был без ума ещё вчера. Настоящий «современный» человек начала ХХI века. Декаденства, превзошедшего по размаху всё, что было в начале века прошлого… Почему я, в душе верная своим давним кумирам, должна насиловать себя и уподобляться этому бесхребетнику только из-за того, что меня кто-то на основе этого классифицирует по введённой ими же самими шкале «современности», «флексибельности» и «толерантности»? Толерантности, к которой я наконец-то подобрала подходящий синоним в «старом» русском языке: беспринципность.

Сегодня я констатирую: ядовитые прививки перестройки ко мне не привились. Дерево переболело и начинает вновь упрямо тянуться к солнцу. Раздражая своей нездешностью и непохожестью на другие растения местных садовников… Но это – их трудности!

Возможно, чужие черенки не привились потому, что в отличие от многих моих соотечественников (тешащих себя иллюзиями по поводу того, что где-то, «там, за горизонотом, там, там-тарам, там-тарам…» есть этот самый «цивилизованный» мир, на который стоит только равняться поусерднее – так, как нас учат наследники Горбачёва и Яковлева, – как сразу мы все «будем вместе процветать»), я живу за этим самым горизонтом, и то, что я здесь вот уже столько лет наблюдаю, уже не позволит никому обмануть меня насчёт того, что такой «высший» мир якобы есть.

Сколько можно идти на компромиссы – если идёт на них всегда одна сторона? Очевидно, до тех пор, пока другая сторона, вслух нахваливающая её за послушную «современную» гибкость и толерантность, не проглотит её всю целиком, как аллигатор. Как лисица, льстившая вороне насчёт её голоска – тот злополучный сыр. Именно к этому всё и идёт.

Оглянитесь, посмотрите вокруг! Задумайтесь. Заткните уши, чтобы не слышать на пару минут этой лести, перемежающейся со всё наглеющими угрозами, раздающимися каждый раз, как только вы начинаете задумываться. С угрозами, которые уже воспринимаются вами как что-то нормальное, само собой разумеющееся (а как же толерантность и общечеловеческие ценности, во имя культивации в себе которых вы уже столько лет морите голодом, как физическим, так и духовным, себя и своих детей? Где же они?).

«Буш заявил, что он прощает Францию»... Массовый убийца Блэр отдаёт приказ о расследовании массовых захоронений в Ираке – дела рук не таких «высоко цивилизованных» убийц, как он сам. Никто уже даже не задаёт вслух вопроса, а кто они такие, чтобы кого-то прощать и что-то расследовать? Дотолерировались, голубчики. Доцивилизовались – до прощения «современного» фашизма и сования голов в песок при одном только виде его. Поздравляем.

Соседка Бриджит, похожая на наседку из курятника, с сожжённым перекисью многовековым перманентом на голове и уровнем развития советского подростка из вспомогательной школы, хитро прищурившись, задаёт мне с глубокомысленным видом вопрос: «У вас в стране до сих пор нарушают права человека?» Я отвечаю ей: «Не больше, чем у вас!» Пора ставить цивилизаторов на место. Разве вы не видите этого, люди?

Компромиссы. Односторонние компромиссы современного общества.

Иран обвинён американским судом (а по какому праву мы, весь мир, должны признавать над собой иноземные суды?) в «подготовке и финансировании теракта против американских военных в столице Ливана Бейруте в 1983 году – одного из крупнейших терактов в истории человечества». Никто не спрашивает, а что вообще делали в Ливане американские солдаты!

Компромисс. С совестью и со здравым смыслом. Борешься с захватчиком на своей земле? Захватчик объявляет тебя через свой собственный суд террористом. Завтра террористами провозгласят Зою Космодемьянскую и молодогвардейцев… Или не объявят, потому что захватчик в этом случае – потерпевшая поражение сторона? А пока он поражение не потерпел, пока он напирает – как делают янки сегодня, – он волен объявлять борцов за освобождение своей страны террористами, а борцов за развал страны, на которую он положил глаз, – «повстанцами». И весь мир проглатывает это и молчит. Его приучили, что «толерировать» – признак цивилизации. Вот только хам-захватчик не толерирует никого и ничего. «Цивилизованность» признаётся за ним автоматически, по праву сильного…

Всё начиналось на наших глазах с антирасистской конференции в Дурбане в 2001 году, с которой Америка и Израиль пригрозили уйти, когда большинство стран мира намеревались объявить сионизм формой расизма и потребовать репараций за рабство – репарации, по их мнению, полагаются только «богоизбранным» нациям... Для травли непокорных использовалось модное требование «флексибильности»... (гибкости, – прим ред.).

Страны испугались, что их обвинят в нетолерантной нецивилизованности. Пошли на попятный, взяли свой проект резолюции обратно… Попросили «цивилизаторский тандем нашего времени» вернуться за стол, вместо того, чтобы сказать: «Хотят уйти – пусть уходят. Обойдёмся без них!» Ибо мы действительно без них обойдёмся. Американская мощь строится на грабеже таких вот боящихся быть обвинёнными в нецивилизованности, считающих бескомпромиссность грехом, за всё извиняющихся и постоянно выворачивающих карманы перед бандитом с большой дороги нациями. И если мы все не будем этого делать, то от этой страны скоро останется один пшик.

Именно так выворачивал карманы перед этим бандитом с большой дороги Ирак. Помогло ли ему это? Я закрываю глаза и вновь вижу перед собой эту омерзительную картину: два цепных пса, два откормленных бульдога рвут на части маленького беззащитного котёнка… А весь мир стоит вокруг, собравшись в кружок, и любуется этим. Когда бульдоги добивают котёнка, «толерантные» гиены и грифы, кричавшие всё это время об общечеловеческих ценностях и маршировавшие по улицам в знак протеста, слетаются со всех сторон на его тельце, надеясь ухватить и себе хоть кусочек. Бульдоги лениво, но настойчиво отгоняют их, время от времени кидая по ошмётку самым настойчивым….

И вы называете это «всем мировым сообществом»? Борющимся с терроризмом? Цивилизованным миром, к которому все мы должны стремиться?

Человечество, мне стыдно за тебя! И за себя, что я не начала в своё время воздвигать баррикады, защищая то, что было нам дорого. Что потратила столько лет, уговаривая себя саму толерировать то, что нельзя толерировать. Терпеть то, к чему нельзя быть терпимой.

Ту же самую мнимую толерантность я вижу вокруг себя и на том маленьком кусочке земли, где я живу. Те же самые истерики отрыжек империализма, юнионистов мистера Тримбла, угрожающих, как Израиль (недаром, видимо, здешние протестанты считают себя «потерянным коленом израильским»!) с Америкой, хлопнуть дверью за спиной мирного процесса в Северной Ирландии и покинуть стол переговоров всякий раз, когда люди пытаются хотя бы даже назвать вещи своими именами.

Как насчёт бессмертных слов Мэгги Тэтчер, сказанных ей в адрес голодавшего Бобби Сэндса: «A crime is a crime is a crime»? Применимы ли они к тому, что творило британское правительство руками своих агентов и лоялистских бандитов все эти годы на ирландской земле? Применимы ли они к тому, что творит оно сегодня в Ираке? Пусть Дэви Тримбл и иже с ним уходят. Жизнь от этого хуже не станет. Она станет неизмеримо хуже из-за того, что мы согласимся мириться со злом. С империализмом, требующим от нас терпимости к его преступлениям.

Оружие массового поражения – печально знаменитый предлог к распинанию иракского народа, – так и не найдено. Дональд Рамсфелд, достойный наследник германского фашизма, пожимает плечами: «Ну и что? Они, наверно, его уничтожили!» Никто в мире не возмущается этим его словам, не требует вывода оккупационных войск из Ирака. Мир страдает коллективной амнезией о том, что войска НАТО собирались остаться в югославском Косово всего на год – и что они там находятся вот уже четыре года и не собираются оттуда уходить. Никто не хочет думать о том, что он может быть следующим в меню бульдогов. Вместо этого горячо обсуждается (правителями) вопрос о «делёжке иракского пирога» и (западными левыми, ещё вчера грозившими парализовать свои собственные страны, если они посмеют напасть на Ирак!) – о «построении в Ираке подлинной демократии»…

Толерантность. Цивилизация. Люди, мне стыдно за нас.

О современных левых, особенно западных, следует сказать особо. Я так и вижу перед собой местного лидера кампании в поддержку Кубы, жалующегося на то, что недавние меры, принятые кубинцами для защиты собственной революции… мешают ему собирать деньги здесь для помощи Кубе. Как будто бы кубинцы должны были сначала спросить разрешения у него на то, какие меры им можно применять… Как будто бы, если он соберёт здесь больше денег, это защитит Кубу от американских подрывных акций… Спасибо за помощь, амиго!

Помощь революциям должна быть, как любовь. Настоящую любовь не выбирают – она приходит, и ты принимаешь любимого человека таким, как он есть, не стараясь изменить его. Или этому ваша западная толерантность не учит?

Имеют ли смысл массовые демонстрации протеста в современном мире? Если весь мир видел, как нагло наплевали на общественное мнение, на мнение многих миллионов людей, на международные юридические нормы наши главные «цивилизаторы»? Мир утёрся от их плевка себе в лицо и продолжает их «толерировать». Закрывать глаза на все их беззакония и всю их мерзость. Жмёт им ручки и припадает к их плечику в порыве благоговения... Ура – они меня простили!

А может, больше смысла имеет не алтарно-ягнячье самопожертование «живых щитов», а интернациональные бригады – такие, как были в 30-е годы в Испании? Или ожидать такого от изнеженных западных левых – это слишком много? Особенно сегодня, когда их правящие круги всё настойчивее предлагают им акции от собственных кампаний грабежа всего мира? Хотя и со скромными, но всё-таки с дивидендами?

Надеются на дивиденды и «новые белые» (это они так себя видят!) других стран: Латвии, Литвы, Болгарии, России. «Мы же тоже белые и имеем право!» – кричат эти карлики, не желающие видеть, что их новые «друзья» их вовсе таковыми не считают. И уже не задаваясь классическим вопросом: «Тварь ли я дрожащая или я право имею!» С тех пор, как Блэр и Буш решили, что они-то уж точно имеют право…

То, как они ведут себя – это тупость или наглость? Тупость это или наглость – когда североирландские полицейские в открытую показывают, насколько они близки с лоялистскими парамилитаристами, с отеческой интимностью заявляя прессе о пропавшем без вести лоялисте: «Мы очень беспокоимся за Алана», – вместо «мы обеспокоены пропажей мистера МакКоллоха»?

И то, и другое. Им, как и Бушу с Блэром, больше нет нужды скрывать свою тупость и обманывать нас более изощрённо – потому, что мы все терпим и терпим их наглость, давно уже перешедшую всякие границы. Потому, что им всё прощается. Потому, что они внушили нам, как Наташе Ростовой, «что это так необходимо надо».

«If you can’t beat them, join them» (если не можете победить врага, присоединитесь к нему, – прим ред.) имеет две стороны. Это относится не только к сегодняшнему оппортунизму лидеров практически всех других стран мира (несмотря на их отдельные взбрыкивания), кроме Кубы и КНДР. Империалисты типа Блэра и сами вынуждены заискивать с теми, кто не поддаётся их наглому открытому давлению, кого не сломить чистой наглостью силы. Уже сколько времени за кулисами мирного процесса в Ирландии твердят его чинуши лидерам ирландских республиканцев, словно герои фильма «Тот самый Мюнхгаузен», «Присоединяйтесь к нам, господин барон, присоединяйтесь!» Мы дадим вам места в местном парламенте, хорошие зарплаты, министерские посты… Чего же ещё вам надо? Цивилизуйтесь вместе с нами, будьте частью нашей великой империи – и вам будет хорошо…

И как же беснуются эти империалисты, когда они слышат в ответ на свои заманчивые приглашения вместо звуков поспешного бега им навстречу весёлый смешок «безумного» Мюнхгаузена, садящегося на пушечное ядро: «Когда я вернусь, пусть будет шесть часов…»

Им даже приходится отменить демократические выборы. Сегодня их отменили в Северной Ирландии – завтра их отменят в самой Британии. И в Америке. И в любой другой стране, в которой империализм почувствует себя под угрозой. Благо, что мир молчит...

«Какое самое главное событие в моей жизни?», – спрашивал Полиграф Полиграфович Шариков у предсказательницы в цирке. – «Самое главное событие в вашей жизни у вас впереди», – был ответ. Самое главное событие нашей жизни – тоже впереди. Когда мы перестанем быть Шариковыми мирового империализма.

Самым счастливым днём в моей жизни будет день, когда перестанут существовать как государства два главных империалистических хищника нашей планеты. Я надеюсь дожить до этого дня. Но он не придёт сам по себе. Придется из «толерантных» недочеловеков становиться людьми. Встать с четверенек в полный рост и снова стать бескомпромиссными борцами за счастье нас всех и наших детей, а не за миску похлёбки с барского стола для себя лично.

Современные недочеловеки готовы жить в концлагере – при условии тёплого помещения и трёхразовой кормёжки. Готовы драться за эту кормежку с другими, такими же, как они. Хотите ли вы такой жизни своим детям и внукам? Я – не хочу.

Чтобы выжить, как людям, а не как рабам «богоизбранных» идиотов, человечеству придётся менять свою кожу, как героям романа Бруно Ясенского. Пришло время для нас всех оглянуться вокруг, оторвавшись от миски с баландой – и начать превращаться в людей. Долой беспринципность и бесхребетность, кроющиеся под маской «толерантности»!..

Источник