- Да сколько же можно жрать эту дрянь? – я оттолкнул от себя тарелку с биояичнецей.
«Био» - это просто для красоты названия. Нет там жизни ни на один желток.
- Кто-нибудь здесь помнит, как выглядит курица? Живая, сука, птица?
На мой шум прибежала дочка:
- Папа, успокойся.
- А сварила тебе кофе.
- Спасибо, дорогая.
Кофе
из таблеток. Раньше оно росло на кустиках. Кусты – это что-то среднее
между травой и деревьями. Зачем я это сказал? Они же не знают.
- Ну, хватит, - жена взвилась. – Алина, иди в детскую! Иди! Я сказала.
-
Ты чего хочешь? Ты почему постоянно затеваешь ссоры? Ты, жалкий
биологический вид, чья жизнь не бесконечна? Я тебя подобрала на той
вонючей автостоянке, я вылечила твои раны, я вернула тебе жизнь. Я
полюбила тебя, как ты это, наверное, понимаешь. Я не буду дальше
говорить «Я», Я – это целая цивилизация, наши тела живут отдельно, а их
сколько угодно. Но мозг один. Даже не так, я – всего лишь ничтожная
частичка его мозга, если говорить, по-вашему.
- Ты хочешь сказать, я сплю с целой цивилизацией?
-
Идиот! Сдуйся, индюк. Я тебя полюбила. Любовь многогранна и одной, не
самой последней из них является жалость. Тебе оставалось жить минут
двадцать. Нет, ты не жалкий мокрый щенок, принесённый в дом из-под
холодного дождя. Я тебя не хочу потакать этим, заставлять чувствовать
себя обязанным чем-то мне. Ты со мной мало говоришь. Потому, что я,
моя раса не способны на ложь? Вам, людям, так необходимо враньё? –
смеётся – Дозированное? Какие глупцы! Сама не знаю, как я тебя полюбила.
Секса у нас нет, моя раса не придумала такого чудачества. Наша Алинка
родилась и выросла на трубках. Ведь всё же хорошо, в ней и твоя, и моя
кровь. Ты меня любишь?
Люблю ли я? Конечно, и очень. Хотя
неправильно я сказал, у любви не должно быть сослагательных наклонений.
Чуть-чуть люблю, так себе –сойдёт, пусть будет, люблю аж по уши
вляпался. Глупости. Можно любить или не любить. Без тональностей этого
слова… у чувства тональностей вообще не бывает. Вот – чёрное, вот –
белое, вот – аромат, вот – зловоние. Всё.
Люблю ли я тебя, Ли? И
за то же, что ты не такая. Не похожа на всех. Хотя, нет, внешне-то
похожа. Более того, ты, охуеть, какая красивая, и не стареешь вместе со
мной. Это-то меня и гложет.
- Ты боишься, что я тебе изменю? Буду
жить с другим? Но это же правильно. Вы живёте какие-то 60 лет в
среднем. Я должна болеть тоской о тебе всю вечность?
- Нет . Теперь не боюсь. Теперь бояться нечего. Ты знаешь, Ли… - Я знаю. - Я могу убивать? - Ты убийца. - Я могу воскрешать? - Ты ангел - Я могу… - Ничего ты не можешь, дурачок . - Это я могу убивать, воскрешать, любить и плакать. - У тебя же нет слёз! - Я научилась. - Если бы ты знала, как мне больно за тебя. - Она здесь, твоя боль, во мне, я знаю. - Ты же меня бросишь? - Конечно, когда ты умрёшь.
Останься со мной! – кричу, молю, прошу. Она берёт меня за руку:
