бессонница, бессилие, безнадега

Есть одна история...

А теперь… Когда мы все умерли, давайте по-честному. Не надо кричать о своей боли. Аня! У тебя же, один хрен, ничего не болит.

— Ты посмотри на эту железяку!
— Это штык времен первой мировой, ничего страшного.
— Он во мне насквозь — ничего страшного?

...Прост путь к петле от шаткого стула.

В этом небе когда-то луна утонула…

И Иванов

Луна вошла в перекрестье оконных решеток и нахально зависла, как неуязвимая мишень в оптическом прицеле снайперской винтовки. Пьеро сел на кровати и посмотрел в окно. Там, вне этих стен, где эта луна, сегодня было безгранично пусто, бесконечно темно, один неспящий спутник плавал в абсолютном вакууме пространства.

Заповеди Малыша Реда

(выборочно)

Для нее не существовало дверей и запоров, нежелательных взглядов и непреодолимых стен. Она не знала ни жалости, ни гнева, а сознание Анны легко приводило к искомой цели. С помощью подаренной души, так легко находить и оставаться незамеченной. Тень просто делала то, что составляло ее сущность. Не месть, не злоба — способ существования. Невидимая, если это необходимо, Тень, вполне реальна, чтобы нарушить логику вещей. Скажем, заменить солутан на смесь ноксерона с кодеином. Плюс нижайшего качества химия — адская смесь, превращающая кровеносную систему организма в геенну огненную. Все остальное они сделают сами. Тень может уйти.

Ночь звездная и тихая. Редкие автомобили не разрывали своим вторжением ее плотные тяжелые покровы. Очень редкие автомобили ненадолго вливались в естественный звуковой фон ночи, как короткий сонный стрекот сверчка. Две луны, почти полных — одна в небе, другая в пруду — стояли в почетном карауле у вечных врат Вселенной.

Они сидели на кухне и курили «Lucky Strike». Маленький «Panasonic», стоявший на высоком холодильнике, сквозь настырные помехи тужился слащавым эфиром «Муз-ТВ». Виталик на кушетке-уголке, Костя на табуретке. Vis-a-vis. Между ними на столе лежали две заряженные «винтом» «машины».