Бегают с Джеком, играются. И солнечно так кругом.

Я проснулся в галстуке. Вчера была сильная пьянка. Помню, много народу, не помню, кто. Помню страстную бурную ночь. Не помню с кем. Хожу теперь по пустой квартире в трусах по колено и галстуке по пупок. Смотрю на забытые вещи, пытаюсь вспомнить, чьи. Не получается.

(Как можно снять с себя костюм и остаться в галстуке?)

Блин! Дверь моей комнаты начисто вынесена. Одни щепки торчат. Ого! Это туда или оттуда? Оттуда, кто-то в комнату ломился. Я? А зачем я, если я был здесь?

Шизофрения.

Выпал снег.  Не у меня дома, на улице. Ночью облепил собой все ветви деревьев. Мы грелись друг другом - батареи хреново работают. Утром всё растаяло. Я пошёл за сигаретами - по колено в воде. От мокрого отчаяния купил бутылку водки.

Айна. Ну, вот, хоть один живой человек в моём доме.

-  Доброе утро. - она

- Доброе... наверно... - я

- Покурить есть чего?

- А как же кофе в постель? Ну и всё такое? Никотин натощак - это...

- Это ты жене оставь.

- Она не курит.

Айна прикольная.

- Айна, я люблю тебя.

- Не говори глупостей. Давай просто трахнемся.

- Да, конечно. Но…

- Но? А что ты знаешь про любовь? Вот, мы с тобой кувыркались – это любовь? Делить постель на двоих – это уже любовь?

- Наверное, нет.

- Вот. Главное слово. «Наверно» вернее некуда.

- Айна, прости.

- Да за что мне тебя прощать-то? Ты ничего плохого не сделал.

- Всё равно.

- Ух ты! Всё ли равно?

Может, я что-то не так сделал?