- Молодой человек! Остановитесь на минуточку.
- Иванов. Игорь, - старик лукаво улыбался, впрочем, дружелюбно. – Так?
- Я Вас знаю?
-
Вряд ли, - ответил он серьёзно и как-то слишком глубоко заглянул в мои
глаза. – Но я знаю, что Вам нужно. Какую вещь в данный момент Вы хотите
больше всего. Вот, это Вам.
Старик вынул из-за пазухи и протянул
мне завёрнутый в тряпочку предмет. Я взял, развернул. Это был револьвер.
Не новый и не старый, незнакомой системы, на Кольт Ломен похож.
- Это что, шутка?
-
Вовсе нет, - торопливо ответил старик. – В Ваших мыслях, желаниях в
последнее время только и слышно, что «пистолет, пистолет». Так часто,
так сильно это желание, что… В общем, берите, что есть.
Я не
знаток оружия, но в этом, что у меня в руке, чувствовалась внутренняя
сила. Не банальная огневая мощь, а сила живая, затаённая. Старик, меж
тем, продолжал:
- Это не обычный револьвер. Из него невозможно
промахнуться. Но и просто попугать, пригрозить им нельзя, если уж достал
– обязательно стреляй, иначе он не простит, он не умеет отступать.
Хозяину придётся занять место врага.
- Вот так, да? И что же Вы хотите взамен?
-
Ничего, и очень многого. Ровно за 24 часа ты должен израсходовать все
шесть патронов. И помни, в небо, в землю, в пустую стену он стрелять не
станет. Не найдя другую жертву, он выберет тебя.
- Игра, что ли, какая?
- Ну да, со смертью. Четыре часа на выстрел. В среднем, конечно. Врагов-то у тебя хватит?
- Врагов-то хватит, хватило бы времени.
- А если я не успею?
- А ты постарайся, в твоих интересах и выигрыш, и проигрыш.
- Ну, я пойду?
-
Иди. Время уже пошло. И не забудь: шесть патронов всего, используй их
по назначению. Не забудь: целых шесть патронов, не успеешь – оставшиеся
достанутся тебе.
Свят. Свят. Бред. Бред. Бред какой-то, но вот
он, в кармане, холодный, тяжёленький, больше килограмма весит. Я шёл,
словно пьяный, по щиколотку утопая в чёрно-зеркальном асфальте. Мне
нужна машина. Торможу на Кутузовском:
- В Ясенево, командир, сколько?
- А сколько дашь. Садись, я как раз туда… - симпатичный молодой мужик. Блядь! Я ж думал, ты первым будешь.
Молча ехали, угрюмость на меня навалилась.
- Я сейчас на Соловьиный, а тебе куда?
Смотрю
на него: где ж вы, такие добрые бомбилы, были когда метро и аэропорт
взрывали? И вспоминаю, были, помогали людям не за деньги с 200%
наценкой, не за деньги вообще. И друзья мои среди них были. И плевались в
сторону черножопых бессердечных мразей.
- У Ханоя останови, пожалуйста.
Ну вот, и он. Литовский, дом 17. Огромным парусом раскинулся типовой домище.
Подъезд, лифт, квартира, звонок.
Лёша открыл. Радостный чего-то. Я было начал:
- Лёшь, давай, закроем тему раз и навсегда…
-
Закроем, привет! Проходи скорей! – за рукав втянул меня в какой-то
сладкий полумрак. Не то, чтобы темновато, а словно свечи кругом, как в
церкви, такое впечатление.
- Я же говорил тебе, он выдюжит, - захлёбывается Лёха, ничего он мне не говорил.
- Разговаривал с ним сегодня! Врачи обещают, скоро можно домой.
Ах,
да! У него же отец в коме семь месяцев провалялся. Выкарабкался,
значит. Молодец. Я помню, всегда был крепкий такой старик, размеренный,
непоколебимый. Если б не та авария… Но молодец, Фёдорыч, с возвращением
тебя.
Алёнка, жена Лёхина чай на стол поставила. Нет, спасибо, правда, не могу:
- Я пойду, Лёшь. Тороплюсь очень.
Вышел
из подъезда, присел на ступеньки, закурил. Прямо передо мной «Кошкин
дом». Его так за то прозвали, что он типа в бабскую общагу превращён.
Лимита женского пола его оккупировала. А кто ж в Москве без лимитских
корней-то остался, думаю.
Я, например! Да, нет, не смогу. Дикость какая-то.
Взял бутылку пива в ларьке. Универсам, напротив пруд – благодать.
-
Слышь мужик? – я выхватил револьвер, рывком обернулся. Бородатое чучело
переводит испуганный взгляд с моих глаз на зрачок смертоносной машинки.
- Я мелочишку хотел спросить. Не будет, нет?
Револьвер в руке живёт уже собственной жизнью.
- Ну, нет, так нет…
Выстрел. Клянусь, это он сам. Я не хотел. Но вытащил?
Оттащил труп бедолаги поближе к воде, спрятал в кустах. Ну вот, счёт открыт, пять осталось. Прости меня, дядя.
- Чего ж так п-пугаешь-то?- я несвойственно мне заикаться начал.
- А-а-а, сука-а! – зашвырнул бутылку как можно дальше. Редкое пиво долетит до середины пруда.
Выхожу на дорогу, торможу хорошенький «мерс»:
-
На Курский!............ – приехал один и с четырьмя патронами. Сижу на
конечной кольцевых троллейбусов, думаю: ни одного врага, ни одного
врага, блядь, не достал. Но ты-то, Фейгин, на месте, сука?
Оставил
машину в неположенном месте. А мне по подземному переходу через
Земляной вал на ту сторону! О, и жвачку по ходу купил. Пусть хоть изо
рта хорошо пахнет, коль от мыслей уж…
Как я люблю эти «сталинские» дома! Тяжёлые двери, высокие потолки, невъебенная величественность в лестницах с перилами.
Домофон:
- Вы к кому?
- Это Иванов Игорь, я к Фейгину Исааку Соломоновичу. Он знает.
- А, помню, - там консьерж такой нормальный весёлый пузатик. – Десятый этаж.
- Да, спасибо.
- Привет, Коль! Соломоныч у себя? – как-то угрюмо сегодня у короля спецодежды охрана выглядит, заметил я.
- Привет. Пойдём, покурим… - отталкивает меня от двери.
- Время мало очень, проводи лучше, а?
- Нет, пойдём покурим.
- А чё ты траурный такой, Соломоныч что ли умер?
- Да ни хуя , Игорёк, умер ты! – неожиданно.
Неожиданно револьвер оказался в моей руке. Выстрел.
-
Коля, - мы с ним в одном классе учились. Всё на последних страницах
своих ученических тетрадок супергероев рисовали. Мечтали стать
художниками, мультипликаторами. Не получилось, вот, Лёня Плюха, наш же
одноклассник, и на первом канале ТВ поработал художником… Завидую,
конечно, белой завистью.
- Коля, блин. – я держу его на руках, - Коля!
Выстрел был, как громовой раскат в этом акустическом доме. Коля, мать твою!
Я
уже не знаю, что делать. Сижу в чужой машине с сумасшедшим писто…
револьвером в кармане, три патрона. Я и не сразу услышал, что кто-то
скребётся ко мне в окно. На самом деле, деликатный стук полосатой
палочкой по стеклу.
- Лейтенант Никифоров. Ваши права, пожалуйста.
- На, - а чего всего лишь лейтёха? – Слушай, лейтенант, ты молодой, может, поймёшь меня. Там с правами всё нормально?
- Да, а тех…
- Садись рядом, - я достал револьвер.
Что
я этому менту могу обещать? Он обречён, и живёт до тех пор, пока… пока
это позволяет моё оружие. Если эту фразу аккуратно вырезать и
предоставить суду… Только над этим револьвером я не властен. И убивает
он не тех, кого хотел бы я.
Осталось два патрона.
Я домой приволокся, разбитый, уставший, даже на окна не взглянул, что там горит свет. Открыл дверь:
- Ли! Ты же ещё неделю должна…
- Я соскучилась.
-Ли! Я люблю тебя.
- Иди в ванную, я ужин приготовила.
- Я сейчас быстро.
Я
принял душ, почистил зубы, этот ёбаный Ломен положил на полочку. Да,
достал, не купаться же мне с ним. Я обнимал и целовал Лильку, ужин
подождёт, Ломен не намерен был ждать. Он горел страстью и обманутой
яростью.
- Как у тебя здесь?
- Ну… - замялся я, а что ответить? – А у тебя-то как?
- Всё хорошо. Полёт нормаль… Это кто?
Я обернулся. Старик.
- Ты забыл в ванной на туалетном столике. Тут ещё целых два патрона, а время истекает.
- Я убил ни в чём не повинных людей. Ни одного врага я не нашёл. Я чуть не сошёл с ума, чуть не стал маньяком…
-
Чуть – не считается! Ты принял условия игры? Так и выполняй их! Неужели
ты думаешь, что я за тебя буду делать твою работу? Вот, ты его
непростительно забыл. Вот, два патрона в нём.
Будь мужчиной. Доведи дело до конца.
PS: некоторые имена, географические названия, обстоятельства и проч. могут совпадать с реально существующими.
|
