Да, мы просрали Великую Страну
Как много потеряли мы
Как жаль, что молодость проходит

неудачный какой эпиграф

Валет сказал — Валет сделал (1)

Валет (Валера Кузнецов) был для нас, 15-17-летних пацанов непререкаемым авторитетом. И не только потому, что был старше, имел авто, жену и пятеро (!) детей, он, понимаете ли, умел всё.  И из любой ситуации находил оптимальный выход. Человек, на которого не просто можно было положиться — на которого не страшно было упасть  Но он не любил лирику, он любил и следовал конкретике. И нас, сопляков, учил этому.

Вся наша компания завязывалась вокруг голубятни. Кто постарше, помнит такое советское увлечение. Чуть ли не в каждом дворе они были. Зелёные двухэтажные домики: закрытые подсобки внизу и металлосетчатые клетки с белыми (в основном), воркующими красавцами сверху.

Ещё мы любили мотоциклы. «Явы» и «Čezet». Валет их ненавидел. Они плохо пахли.

Мы и собирались тогда на «голубятне», и все вопросы решали, и все планы строили на «голубятне». И был у нас друг Боря, правда, реальный негр. Ладно, не совсем негр — мулат. Сколько ему лет — хрен его знает, сам он говорил, что считать умеет плохо, а по внешности его определить было трудно, какой-то он неопределённый весь, в этом смысле, был. Наш Боря, похоже, ещё от того самого Первого в СССР Всемирного фестиваля молодежи и студентов произошёл  Мы его никогда не обижали расово.

Жил, за неимением другого, по бабским студенческим общежитиям (по его словам), зато они (бабы) его кормили и одевали хорошо (вот это было заметно). Но не в этом дело. Боря один раз сглупил (или излишне проявил инициативу, что, собственно, почти одно и то же).

Крысы. Это такие противные животные, которые не только всякую заразу разносят, перегрызают провода, но и породистых голубей душат. А Валет — он бывает резок на слово, но руки золотые и душа ягнёнка. Валет из огнетушителя соорудил огнемёт (типа, костерок в походе разжечь и т. п.). Соорудил, да и оставил без присмотра. Не то, чтобы на дороге бросил, положил в подсобке голубятни. Сверху голуби-то под замком посерьёзнее, а вниз доступ к инструментам имел практически каждый. Он потом и сам себя корил за эту «бензиновую бомбу», но с голубями, слава богу, всё обошлось.

Боря просто хотел защитить птиц. Вы видели, как бегает горящая крыса по двору? Как она вопит? Да, они тоже визжат от боли. У нас там рядом детская футбольная площадка была с деревянными заборчиками по периметру — она туда и попала. Бегает, горит и визжит.

Подходит к Боре Валет. Даёт ему «Макаров» (а дело было в строгом на этот счёт Государстве по имени Советский Союз):

— Мне по херу: что крыса, что негр какой-то из нигерии: или ты, или она. Две секунды. Над животными издеваться нельзя!

вот как-то так. продолжение следует

P.S. «Макаров»-то оказался очень искусно сделанной кустарно пневматикой: пульки — шарики от подшипника, баллончики — от обычного бытового сифона, они и сейчас такие же. А сифоны тогда были в моде, чуть ли ни в каждом доме.

Цветы и мороженое (2)

Валет — он на год младше моего отца. Но при отце не попьёшь пива и не стрельнёшь так запросто у него сигаретку (впрочем, ни тем, ни другим я тогда не увлекался. Пробовал, конечно, но, к счастью, «не всосало»). Мой отец не был особенно строгим, и даже напротив, немного бесшабашным был, музыкант, всё-таки. Но чтобы, например, я пришёл домой пьяным — у меня самого такое в голове не укладывалось. O tempora! O mores! Время и люди были тогда немного другими. А Валет смотрел, прищурившись, на какого-нибудь пацана из нашей компании, что сидел с бутылочкой «Жигулёвского», и говорил:

— Не моё, конечно, дело. Если ты хочешь убивать себя, зачем я тебе мешать буду? Я просто одно хотел заметить: вот, у меня пятеро детей, а у тебя ни одного не будет. Пиво — это страшный и коварный яд: из мужика делает бабу, из бабы делает свинью. Я точно знаю, у меня есть доктор знакомый, по этим делам, именно.

Не «врач» — «доктор». Валет и говорил как-то так… «вкусно» что ли? Недопитая бутылка, как правило, отправлялась в урну. Здесь я не могу передать тональность речи. Это не было наставлением или укором взрослого младшему. Это было как… подкол ровесника: «ну, ты и лох» в переводе на сегодняшний. Валет не курил и нам не разрешал (не разрешал, правда, только в его машине)).

Валет всегда был при каких-то делах, крутился, что-нибудь где-нибудь доставал (семья всё-таки). Первоклашке своей на первое сентября шикарный букет цветов — из оранжереи в Ботаническом саду.

— Ты, что, воруешь?
— Нет, зачем? Честно купил.
— А почему через забор прыгаешь?
— Да кто ж мне с проходной за такую цену продаст?

Или

— Мороженое хотите? Пойдём на хладокомбинат, мне, как раз, масло домой купить надо.

У высокого бетонного забора в тихом дворике говорит нам:

— Стойте здесь, я быстро.

И, с ловкостью обезьяны, шмыг на территорию. Через некоторое время взбирается изнутри, уселся, как орёл, на вершине Кавказа. Пакет с пломбирами «48 копеек» — нам вниз, подмышкой — картонная коробка со сливочным маслом.

— Ребят, рубль есть у кого? Не хватило.

Рубли тогда тяжёленькие были, с Лениным, легко подбрасывались на нужную высоту. Валет, поймав монету и перекинув дальше:

— Держи, дедушка, большое спасибо!

Насколько я знаю, Валет никогда не воровал, хотя честными покупками это тоже назвать нельзя. Но сказать про Валета: «барыга», скупщик краденного у меня язык не поворачивается. Пятеро детей, пятеро. Я не помню, или даже не знаю, где он работал. Но работал, конечно, в Союзе все работали. Ему и квартиру дали хорошую, большую на Беговой. А, вот, зарплат миллионных не было. При этом Валет успевал всё. Он был везде и знал всех. Мы собрались однажды…

Шампанское, господа (3)

Собрались мы как-то в поход. Ну, как  — в поход? Это, наверное, правильней сказать — на пикник с ночёвкой: приехали на водоём, палатки, шашлык, купание (редко — рыбалка) и песни у костра под гитары.

— Из алкогольных напитков с собой мы возьмём только и исключительно Шампанское, — говорит Валет.
— Ты охренел, что ли? Пять пятьдесят за бутылку!
— А тебе что обязательно бутылки нужны? Хлопками пробок рыбу пугать? Поехали, место знаю.

Ну, поехали… Машину оставили прямо на Садовом (там оно Валовой улицей называется).

— Здесь манёвра больше. Ночь, машин мало. А во дворах менты зажмут с двух сторон и — всё.

Дальше тёмными московскими переулками пешком. Стена. Нет, забор такой высокий.

— А что это?
— Московский завод шампанских вин, слышал такой?
— А не на Рябиновой разве?
— Там другой, Очаковский.
— И что?
— За угол, там лестница.
— Ты сам её, что ли, сюда приволок?
— Нет, видел, рабочие оставили.

Бля! лестница до третьего этажа.

— Идём все вместе. Без меня вы тут заблудитесь. И всё делай, как я. Понятно?

Ласковая тёплая июньская ночь Тополя здоровенные. С другой стороны стены — хоз. постройки, по крышам, как по ступеням Пирамиды Хеопса — вниз. Собаки залаяли.

— Деньги у кого?.. Здесь ждите. Даже если собаки, даже если ВОХР, без меня ни шагу — пропадёте. Ну, Валера, матушку твою, вперёд…

Он вернулся через пятнадцать минут, которые нам показались пятнадцатью часами. С огромным пластиковым пакетом (литров тридцать, наверное) на плече.

— Ходу, ребята, ходу! Деда застукали.

Раздались свистки, и с двух сторон бурого кирпичного здания к нам устремились тёмные недобрые фигуры. Я их не считал, каким-то немыслимым для меня ранее акробатическим прыжком оказался на крыше сарая.

— Суки! Пакет-то возьмите, я с ним не запрыгну.

Я взял, тяжёлый, литров тридцать точно. Валет, оказавшись наверху, отобрал его у меня:

— Ну, беги. Чего стоишь?

Той же дорогой обратно. Оказались на Садовнической улице. Сзади — свистки и топот, впереди с перекрёстка выруливает жёлто-синий УАЗик с мигалкой.

— Вперёд, вперёд на него… До поворота во дворы мы первые успеем! — Валет с этим огромным мешком на плече вёл нас. Мы пропетляли по дворам, благо, тогда ещё всякие мелкие буржуйчики заборов не понастроили. И вышли прямо к своей машине.

— Ну, вот, — уже переводя дух в салоне видавшей виды «Лады», — от такой беготни Шампанское слаще будет.
………………………………….……………………….

Уже где-то на Зубовском бульваре (это всё то же Садовое кольцо). Часа три ночи, машин нет ни одной. По тротуару — ну, как тебе не стыдно?! Девушка со светлыми волосами, в лёгком летнем платьице, вся просвечивается, как аквариумная рыбка на солнце… и рядом с нею негр, ослепительно чёрный в своих белых штанах. Ну, какого, простите меня, хера?

Валет никогда не был расистом (Борю нашего вспомните), но он всегда категорически был против смешанных браков, да и просто случайных нестандартных связей.

— Ах, ты, гнида черножопая!

И выехал на тротуар. Оставив девушку позади, погнались за прытким негром. Валет — очень хороший водитель, но негр оказался ещё лучшим бегуном. Нырнул в какую-то подворотню.

— Ушёл, гад. Надо было ту шлюху задавить. Может, вернёмся?
— Валет, ты с ума сошёл? У тебя нервы…
— Запомни, Игорёк, у кого-кого, а у Валета нет нервов. И мне это очень помогает в жизни.

Специально для органов охраны правопорядка (есть такие?):

Этот дневничок «Бездна Отчаяния» Игоря Иванова не является средством массовой информации (не регистрировался и не собираюсь) и не может служить инструментом для пропаганды всякой там 282-й фигни. Это литературный (я имею ввиду тематику, направление, а не качество содержания  блог — что придумается, то и пишу. Всё-таки, свобода Совести и Слова? В уме не держу оскорбить чьи-то там чувства и прочее. А особо обидчивым — вообще в Интернете делать нечего. Вон, какое толерантное и политкорректное в ЭТОЙ стране телевидение есть. И совершенно бесплатное, что немаловажно! Господь любит Государство заботится о Вас!

А если наступила Эра Оруэла (ну, я же говорю: стихи здесь сами собой складываются), я готов и понести… это, как его… наказание за МЫСЛЕПРЕСТУПЛЕНИЕ. И простите за цинизм, что слегка зашкаливает.

http://gnomgrom.ru/archives/1472